Михаил Крупин

ЯЗЫЧЕСКИЙ ЗАКАТ

*** Зайди в музей, Когда заходит солнце, И экспонаты все перебери Рукой своей - Мечом рука очнется, И Гридница очнется изнутри: Дощатых стен текучие волокна Взломают алебастра полынью. Прочь бросишься - тебя настигнут окна, И духи дня перевернут ладью... Заплачут чайки, Жаворонок скажет, Кого он так боялся и любил... Слепой нагайке был порядок важен, Да Бог наутро версты расклубил. ...Зажжется саблею рука, И сам ты вспыхнешь - Перед Олегом княжич Игорёк - Весь вскинутый судьбою на убийство, Всей правдой раскаленный - солнца клок! Хоть плачь - твоим весельем боги водят И крови, точно вечности, хотят... Заходит солнце - И в музей заходит, В небытие лучами колотя!... Как скоро семисферное величье Утрачивает золотую знать!.. Кому легко под волхвованье птичье Себя живого в смерти вспоминать? *** Опробуй мир. Пока несмирен, Врезайся кованым лучом - Узнаешь так,что в этом мире Мы совершенно ни при чем. Что мир и сам лучист и кован, Как довоенная кровать, Большими снами заколдован И негде больше колдовать... Что даже ангел - в изголовье - Не знает, где ему прилечь, И архистратиги с любовью Собрата вывели на кровлю И нимба пламя сбили с плеч, Пустили по миру эфира, И полетел, как молодой - Пугнули маленькой, настырной Шестиконечною звездой. И разбиваются о тверди, Лишь глянут вниз, лишь глянут верх, Великих книг шальные дети - И пароход, и человек... Так прыгай в мир, пока несмирен, Вторгайся ветреным лучом! По счастью, в мировом эфире Ты совершенно не при чем.

*** Ночь девятнадцатого века. Лопатой неба снег прибит. В колодец звездочка летит. Есть ощущение ночлега... И Пушкин спит. И Гоголь спит. Спят храмы, лошади и страны - Руками голыми бери. И только перышко Татьяны Морочит беса до зари. *** Вот и вошла забота сквозь кружево теней. И жизнь есть совесть. Что ты ни напиши о ней... А думалось - все просто: мол, "рысью как-нибудь", приятельские звезды покалывают путь. И безмятежен Будда... Но светел - Серафим. А твой сынок как будто тобою не любим. Земля твоя продрогла и тяжела, как яд. И волны бьются блекло. И звезды не горят. *** Скучно кошке жить на свете: Отравились тараканы, И мышонок несмышленный Удавился в мышеловке, В блюдце скисло молоко. Надоела кошка детям - Шашками загрохотали, Да хозяйка, не погладив, Убрала с клавиатуры И сама взялась царапать, Мышку гладкую, слепую Сонной лапкой теребить. Скучно кошке жить на свете... И остались только кошке Два магические глаза, В них - бессонных духов царства, Сонм чудес необычайных, Что мерцает невзначай. языческий закат Когда в восторгах воробьиной свиты Собор опустит наземь солнца с плеч, И берегов молчок - единый слиток, Который в сердце мне не уберечь, В такие вечера Даждь-бога жальче, Чем тех, кому уже не угодить. И сквозь Луну просвечивает мальчик, Которого она должна родить.

битва в бреду Когда я болел недавно, Мне заложило уши: Кони бились в дыму, Фыркая в дым кадил. Жена сказала: не слушай, А мать молчала бесславно, И что им - иконы и кони, И камыши на груди? Что им иконы да кони? Они говорят:"Это ветер. Сиди, коротай с нами вечер, Меды в этот год не пьют. Уж месяц сразился с мглою, Уж кони ржут за Сулою, А если не ржут там кони - Камни там вопиют". Встал я, больной и вольный, Обнял мать и супругу: Простенького родства бы - Нету его - и всё. Русские мы друг другу. Всем нам за землю больно. Пойдем , больные и бабы, Солнце свое спасем. почвенник Первый ангел вострубил... (откровение св.Иоанна Богослова) И снова я легок и счастлив, как бездарь, И этот лужок от Камчатки до Бреста, Сглотнув парничок плохо сшитых широт, Смеется и просится мне под живот. Я лягу:мне пальцы куснут белорусы, Мазнут по лодыжкам тунгусов укусы, И дух мой, рванувшись на ост и на вест, Татарское сердце насадит на крест. А как не завидовать маленьким мира? - Цветку - щекотнувшему с грядки Памира? Несущей куда-то былинки мордве - Пусть не укусившей - пропавшей в траве? Мой крест не поднять с этой легкой поляны. Сыграют кузнечики мне, молдаваны... Распадок высокий! Мой крест еще спит, А ты и его проглоти - расщепи! Но там, где асфальт возлагается рядом, Уж мне не возлечь - только шагу награда. Отрыва потрава! Подвох для юнца! К чему из травы восставать на Творца? Не встану с возлюбленной этой поляны! В лианах ее и жуки - великаны!.. К чему этот мир расширять во весь дух? - Сейчас вострубит за подлеском петух. ***

Гостиная "ЛУ" №2/2006 

                                                            Я помню, как раздался с неба звон

                                                                        2005 г.

* * * Недаром окончил я школу: Хоть теменем слышу во сне. Как слабо доходит твой голос Сквозь сизую прорву ко мне… Не знаю, на что мне работа, Победа и высшая тишь, Когда от луны до восхода Со мною в цветах не стоишь. Когда заколочена школа, Не топлена тысячу лет, А небо – бессмертно и голо, И птице не важен свой след. Но шаль, ты же видишь, - живая, И к зеркалу рвутся поля, И, горе легко прошивая, Повалишься в свечку, моля… Не знаю, на что мне свобода И певчей заботы слова, Когда с ненавистного года Я мертвый, и ты не жива… Ни речку не вижу, ни школу, Хоть что-то поется в ушах… И что-то "внимает глаголу", Но это уже не душа.

* * * Взгляните, воры подросли и рощи, что посадили некогда отцы. И мы, презрев советы классиков быть проще, гуляя, смотрим только на дворцы. Здесь жил тиран, и думал он о всей земле. Здесь – демократ, он думал о своей семье... А всё звенит травинка под ногой от серебра истории родной.

* * * Я помню, как раздался с неба звон – Вошли мы с дедом в деревенский дом, И бабушка раскинула объятья. И не грозила смерть – невероятье Вне рая русского в трезвоне золотом! Когда еще не мог закинуть сети, Не мог и мотоцикла завести, Знал, что у мира в теплой я горсти, И знал, что дед за этот мир в ответе. Звенела школа на краю села – Так бабушка любила и вела Свой школьный мир, как церковь, в шуме мира… Вон – классов тех высоких огоньки, Вот нежная душа моей реки, И рыбаки – котов своих кумиры… И все надежды, яблони и тропы Сменило время, воры и вранье. И в церкви той живет артель с Майкопа, А я из дома вывез и ружье. Дед, умирая в городе недобром, Взял за руку меня и потянул, И на окно бессветное взглянул, – Углами смерть и мне вошла под ребра. И стали горячи мы, как в печи, Не зная, что на воздухе творится, Что натоптали в комнате врачи – Не пряча лица… Но в этот миг раздался с неба звон, Вошли мы с дедом в деревенский дом, И бабушка объятия раскрыла. И рая русского отточенная сила Нас вырвала из мертвенных времен.